Сейчас газеты часто пишут о мероприятиях военной реконструкции: «Бородино 1912», «День Победы 9 мая», «Гроза над Белой» под Уфой и др. Эти праздники обычно проводятся так: к назначенному времени военные историки-реконструкторы приезжают из разных городов на место проведения мероприятия, разбивают палаточный лагерь, живут, как жили солдаты той эпохи, которую они представляют своей униформой, снаряжением, макетами оружия. Проводятся строевые, тактические занятия, репетиции реконструкции боевых действий. Далее проводится сама баталия, то есть столкновение боевых порядков противников, стрельба холостыми патронами, подрыв петард и взрывпакетов, атаки, маневры. Обычно бои заканчиваются штыковой атакой, после чего все жмут друг другу руки, и баталия считается завершенной.

Но есть военно-исторические мероприятия, где важны не только униформа и снаряжение, изготовленные по старинным образцам, но и недюжинная выносливость к воинским трудностям, хорошая физическая подготовка и крепкий боевой дух. Это походы по местам былых сражений в полной экипировке с вооружением солдата былых эпох.

Таковым и является Таватуйский поход, организованный и проводимый 11-13 августа военно-историческим клубом «Горный Щит» города Екатеринбурга. Поход проходит по лесным дорогам, идущим вдоль восточных берегов озера Таватуй и Верхнейвинского пруда, расположенных в сорока километрах северо-восточнее Екатеринбурга. В августе 1919 года этим путем шли подразделения белочехов под командованием полковника Сергея Николаевича Войцеховского. Обходными маневрами они оказались в тылу у «красных» и нанесли решительный удар по их позициям.

Впервые мы услышали об этом мероприятии в 2004 году от наших екатеринбургских коллег, которых мы пригласили в числе других участвовать в военно-историческом фестивале «Гроза над Белой», проходящем каждый год под Уфой близ села Красный Яр.

И вот после длительной подготовки мы, члены клуба военно-исторической реконструкции «190-й пехотный Очаковский полк», получив приглашение на участие в Таватуйском походе, вдвоем отправились в Екатеринбург.

По предварительной договоренности с хозяевами мероприятия мы решили участвовать в нем в униформе Красной Армии периода 1918-1920 годов. До этого реконструкторы РККА в походе участия не принимали. Были лишь «белогвардейцы», «чехи» и другие «интервенты». Мною были изготовлены буденовки разных типов, гимнастерки, шаровары, ранцы образца 1909-1910 годов, ремни, патронные сумки и другое снаряжение. Я представлял старшину войск связи Красной Армии, а мой коллега Виталий Кривов простого красноармейца пехоты. Мы решили брать в поход только те вещи и снаряжение, которыми мог пользоваться солдат начала ХХ века. Ни спальных мешков, ни ковриков, ни других туристических вещей мы с собой не взяли.

После бессонной ночи в поезде ранним утром 11 августа мы прибыли в Екатеринбург. Встретил нас на железнодорожном вокзале военный реконструктор из Санкт-Петербурга Александр Зубкин. Приехал он в Екатеринбург так же, как и мы, горя желанием участвовать в Таватуйском походе. Александр знаменит тем, что он снимался в эпизодической роли в известном фильме режиссера Рогожкина «Кукушка», а также является одним из военных консультантов этого фильма. Огромное спасибо ему за то, что он привез мне из Питера (!) солдатскую шинель, дабы подобная вещь в Уфе большая редкость.

В первой половине дня нас вместе с ребятами из Москвы водили с экскурсией по городу Кирилл Якимов и Григорий Старченко из ВИКа «Горный Щит». Мы были очень довольны теплой встречей коллег из Екатеринбурга и проведенной для нас экскурсией. Город очень красивый, много старинных зданий, церквей и памятников.

Ближе к вечеру, взяв с собой все необходимое для похода, мы отправились к месту встречи. Прилично нагруженные, своим внешним видом мы заметно отличались от жителей города. Кто-то в сапогах и футболке, скаткой шинели через плечо и еще непонятно какими вещами. Ведь переодеваться в форму, расчехлять макеты оружия мы собирались только за городом. В назначенном месте нас ждали ребята из Екатеринбурга и Москвы. Подъехал «ПАЗик», арендованный для доставки участников, где нас радушно встретил руководитель «Горного Щита» Александр Михайлович Кручинин. В автобусе сидели четверо «шотландцев» и рядовой лейб-гвардии Семеновского полка – представители московского ВИКа «Доброволец». Доехав до железнодорожной платформы Шувакиш, все погрузились в электричку, едущую в направлении станции Таватуй. Очень интересно было наблюдать за реакцией пассажиров битком набитой электрички. Округлив глаза, открыв от удивления рты и не понимая, что происходит, откуда в их краях взялись шотландцы (слава Богу, в штанах, а не в килтах-юбках), все в изумлении наблюдали за входившими в вагон странными людьми. Ну а вошедшие следом «белогвардейцы» и «красные» в буденовках довершили картину увиденного.

Неподалеку от станции Таватуй, укрывшись в полуразрушенном здании от небольшого дождика, нас встретили коллеги из Пермского ВИКа «194-й Троицко-Сергиевский полк». И вот, поужинав по- походному, после торжественного построения и поздравления участников с началом шестого Таватуйского похода колонна в составе двадцати человек, сверкая примкнутыми штыками, двинулась по лесной дороге, размытой недавними дождями. Было приятно чувствовать на себе вес солдатского снаряжения, по началу вроде бы не очень тяжелого. Постепенно плечи привыкли к лямкам ранца, винтовки на правом плече, снаряжению, находящимся на поясном ремне. Чем дальше шел наш сводный отряд, тем сильнее ощущал я себя солдатом тех дальних грозовых лет. Шел я, замыкая колонну, и думал, что солдатская ноша практически не изменилась за последние лет сто, по крайней мере, вес полевого снаряжения остается примерно одинаков, только сейчас вместо винтовки автомат, вместе ранца вещмешок, а вес боезапаса нам заменяют банки консервов. Весело подбадривая идущих, подполковник Кручинин подходил к нам, спрашивал о настроении и самочувствии. Ведь мы с Виталием в походах новички, в таких делах пока еще не особо опытные. Огромная благодарность этому человеку, который своим бравым видом и офицерской выправкой подавал пример, хотя ему уже 61 год!

Начинало темнеть, идти по размытой дороге становилось все труднее. Приходилось обходить огромные лужи по обочинам. Кто-то поскользнулся, но его быстро подхватили под локти. Мокрая глина скользкая, а подошвы хромовых сапог гладкие. Когда тьма окончательно накрыла наш небольшой отряд, была зажжена керосиновая лампа «Летучая мышь», и небольшой огонек, маячивший впереди, придавал сил. Ноги пока не устали, просто под ними почти ничего не видно, и стараешься, не сбив дыхание, найти путь, где меньше грязи.

Остановившись на короткий привал, составив винтовки в пирамиды и сняв с себя снаряжение, с удовольствием прислонил спину к скатке шинели. Вот ведь какая универсальная вещь – простая солдатская шинель, чей покрой почти не изменился с эпохи наполеоновских войн. Это и теплая верхняя одежда, и спальный мешок на биваке, а скатанная шинель через плечо защищает солдата от мелких осколков и пуль на излете. Ведь недаром правильно надетая скатка шинели находится напротив сердца, ее можно использовать как мягкое сидение, как бруствер при стрельбе.

Да, многие уже устали, а идти еще в этом трудном ночном переходе довольно-таки далеко. Чтобы подбодрить друг друга, стали рассказывать «реконструкторские» байки и детские анекдоты. Юмор и смех быстро поднимали настроение и придавали сил. Над лесом взошла полная луна, и сразу подумалось, что идти под светом этого природного «фонаря» будет легче. Часов с собой у меня нет, но, думаю, примерно час ночи, стало быть, идем часа четыре.

Подана команда к дальнейшему маршу, двинулись вперед, начинаем петь старинные солдатские песни. Песни разные, от царских времен, «белогвардейские» и «красноармейские». Особенно выделялись голоса фельдфебеля – вольноопределяющегося 8 –ой Камской адмирала Колчака стрелковой дивизии Константина (фамилии, к своему стыду, не запомнил) и помкомвзвода войск связи Красной Армии Александра Зубкина. С песней и идти веселей, и дорога кажется не такой трудной. Все также, замыкая колонну, я начинаю ловить себя на мысли, что ноги пока не устали, а вот глаза начинают закрываться. Сказывается бессонная ночь в поезде, волнения и длительная экскурсия по городу. Но ничего, надо держаться. На мгновение засыпаю на ходу. Так, бери себя в руки, надо идти. Стараюсь думать о чем-то отвлеченном, но сознание начинает засыпать, и все происходящее кажется чем-то не реальным. И вот на окраине старинной деревни Таватуй долгожданный привал. Снимаю снаряжение и спиной ложусь на скатку шинели, мгновенно засыпаю, хотя слышу все, что происходит вокруг. Десяти минут хватило, чтобы отдохнули глаза, и я с новыми силами готовлюсь к дальнейшему переходу. Подбодрившись, подтянув снаряжение, колонна походным шагом двинулась по шоссе, вдоль спящей деревни. Королевские шотландцы, или «Эдинбургские стрелки Королевы», на этом переходе шли в арьергарде, т. е. сзади, как бы прикрывая тыл колонны. И мысли в голове такие, будто ты находишься в августе 1918 года, все представляется таким реальным. Вот впереди маячат штыки екатеринбуржцев и пермяков, все идут молча, стараясь не нарушать покой деревни, как будто знают, что впереди противник и надо подойти к нему незамеченным, застигнуть врасплох. Оборачиваюсь назад, а там, в свете уличного фонаря, вижу «шотландцев», идущих строем под командованием бравого капрала. Все вокруг пропитано той эпохой, как будто произошло смещение времени, и я, поправив на плече винтовку, иду вслед за уходящей в прошлое колонной. Вода во флягах давно закончилась, хочется пить, а поиски родника не приносят успехов. Подполковник Кручинин, как батя-комбат, подбадривает уставших бойцов: «Потерпите, ребятки, скоро дойдем. А там нас ждут вода, горячая пища и ночлег». Воодушевившись такой перспективой, мы двигаемся дальше. Да уж и ноги притомились, ведь идем седьмой час. Но ничего, тешу себя мыслью, что скоро дойдем до долгожданного бивака. Вдруг впереди раздался грохот выстрелов. Так, засада! Хоть сил почти не осталось, с лютой злобой на невидимого противника досылаю патрон в патронник. Кромешная тьма. Стреляю на вспышки выстрелов, надеясь поразить врага. Команда «перейти в штыковую атаку», и мы с криками: «ура» обращаем нападавших в бегство. Само собой, что засаду на подходах к биваку нам устроили члены екатеринбургского клуба, приехавшие на место ночевки заранее, чтобы приготовить для нас горячий ужин. Так что никто никого не собирался стрелять и насаживать на штыки, это была просто реконструкция боя.

С большим удовольствием, поужинав вкусной наваристой похлебкой и утолив жажду горячим чаем, легли спать, завернувшись в шинели и плащ-палатки. Ночь была теплая, а земля сухая. Спали мы сном усталого солдата в 50 м от озера Таватуй.

Проснувшись ранним утром, почувствовал, что все тело болит, правое плечо особенно сильно - от веса винтовки. Умылся, позавтракал, размял мышцы ходьбой и приседаниями и был готов идти дальше. К нашей колонне присоединилась кавалерия, представлявшая разведку конной артиллерии чехов. «Шотландцы» вместо штанов надели килты, тем самым добавив большего антуража походу. После ночного отдыха дневной переход казался не таким уж и тяжелым. Марш, привалы, обеды сухим пайком – обычная солдатская жизнь. Идя в одном строю, представилась прекрасная возможность пообщаться с коллегами из других городов, обменяться опытом, рассказать о своих достижениях и планах на будущее.

Вдоль дороги, с обеих сторон, росли удивительной красоты подберезовики и маслята, попадались красивейшие мухоморы, а лесная малина, мелкая и сладкая, хорошо утоляла жажду. Эх, набрать бы маслят да на сковородку, пожарить и с аппетитом съесть! Ведь растут они семейками, крупные, красивые и, если срезать пару семеек за пару минут, вот тебе и ужин на двоих, но отставать нельзя, и сковородки нет.

И снова засада: «чехи» приняли «белых» за «красных» и обстреляли колонну в узком месте дороги. Рассыпавшись цепью, мы пошли в атаку на засевших на пригорке «чехов». Бой закончился «братанием» обеих сторон. После перестрелки все расположились на короткий привал около памятного деревянного креста, установленного несколько лет назад на обочине дороги силами Екатеринбургского и Пермского ВИКов. Табличка на кресте гласит: «Здесь прошли 25 августа 1918 года чехи под командованием полковника Войцеховского». Здесь нас ждала конная крытая медицинская повозка, куда бойцы сложили ранцы и вещмешки. После небольшого перехода налегке мы дошли до места ночевки. По дороге нас ждала небольшая неприятность: перевернулась повозка с поклажей, ведь по этому участку каменистой дороги сможет проехать не каждый внедорожник. Но кони не пострадали, и повозка осталась практически невредима. Заморосил мелкий дождь, тем самым несколько ухудшив нам настроение. На стоянке нас ждал горячий ужин, приготовленный заранее прибывшими кавалеристами. Поужинав, мы натянули тент из плащ-палатки и, надев шинели, укрылись под ним от надоедливого дождя. Так и заночевали, надеясь не вымокнуть до нитки. Хотя дождь и моросил почти всю ночь, но тент из солдатской плащ-палатки прекрасно справился со своей задачей. Брезент был мокрый, а мы под ним остались сухими.

Разбудило меня рассветное ржание лошадей. Красноармеец Кривов, немного замерзнув, встал и пошел разводить погасший костер. К костру подошел капрал «шотландцев» Макс. Вместе они заварили в котелке ароматный кофе, на чей чудный запах из палаток и других укрытий стали «выползать» просыпающиеся после сырой ночи бойцы. Кофе хватило по два глотка на брата. Но вот на костре уже закипает очередной котелок, заваренного чая хватает на всех проснувшихся. Александр Михайлович рассказывал, что отвязавшийся ночью жеребенок пытался войти в его палатку, но после неудачной попытки решил зубами снять с Кручинина сапог. Все дружно смеялись над ночным приключением и удивлялись смышлености жеребят, которые ночью перегрызали привязь своих матерей-кобыл, либо просто отвязывали их, мол: «Пошли, мамка, гулять!» А Виталий удивлял меня знанием лошадиного языка, делая довольно достоверный перевод диалогов участвовавших в походе коней, кобыл и жеребят.

После раннего завтрака небольшой отряд под командованием подполковника Кручинина пошел в поход на скалы Семь Братьев. Сырым утром бойцы в шинелях с легким снаряжением отправились в путь. Придя на скалы, мы с большим интересом осматривали огромные башни из гранитных глыб, уложенных пластами одна на другую самой природой. Самые отчаянные забрались на несколько уступов на высоту 3-4 этажа. С этой высоты взору открылась величественная панорама Восточного Урала во всей своей первозданной красе. Но надо торопиться обратно в лагерь. Скоро окончание похода, и колонна скорым походным шагом двинулась в обратный путь. И опять нас «обстреляли» на подходах к лагерю. Такая уж у «чехов» тактика, не в вину им будет сказано. Немного повоевав, сворачиваем лагерь, поправляем форму, амуницию и готовимся к торжественному построению.

Подполковник Кручинин поздравил участников похода с его окончанием и тем, кто впервые прошел весь поход от начала до конца, были торжественно вручены наградные кресты «За труды и походы». В числе награжденных были и мы с Виталием, первые уфимцы, участвовавшие в Таватуйском походе. Подполковник Кручинин прикреплял к гимнастерке или мундиру крест, вручал удостоверение, жал руку и поздравлял с наградой. Награждаемые «белогвардейцы» отвечали, как в старину: «Рад стараться, Ваше Высокоблагородие!», «бойцы Красной Армии»: «Служу трудовому народу!», а «шотландцы»: «Боже, храни Короля!». Вот такой необычный симбиоз воинских приветствий - в одном строю. Лента на колодке креста для участников «белой» стороны предусмотрена национальных цветов – бело-сине-красная, а для красноармейцев и красных командиров – алая «Александровская». Кресты с алой лентой вручались впервые, ими были награждены мы с Виталием и Александр Зубкин из Санкт-Петербурга.

После последнего перехода до берега Верхневинского пруда, на привале, все были рады приятной неожиданности: «шотландец» Артур насыпал в свой головной убор”гленгарри” британских монет 1912 – 1919 годов выпуска достоинством в один пенни с королем Георгом на аверсе. Это был «презент» от «шотландцев» всем участникам, как память о совместном походе. Кто-то предложил сделать из монет медаль, и эта идея была с воодушевлением поддержана. Наш отряд в два захода переправили на катере на другой берег, где находилась ближайшая железнодорожная станция. Как печально было расставаться с этой дикой и красивой уральской природой, лесными дорогами, озером Таватуй, но я твердо решил: не смотря на все трудности похода, приезжать сюда каждый год, если позволят жизненные обстоятельства.

В общей сложности в походе участвовало 29 человек, отрядом было пройдено 65 км лесных трудных дорог. Много это или мало – суть не в этом, а главное заключается в том, что каждому мужчине не мешало бы проверить свою выносливость к трудностям солдатской жизни. И если он не проходил подобные испытания раньше (имею в виду армейскую службу, экстремальные походы на выживание, мореплавание и т. п.), то и полноценным мужчиной, приспособленным к трудностям жизни, его назвать нельзя.

реконструкции «190-й Очаковский пехотный полк»